Читаем без скачивания Фашисты [litres] - Кирилл Викторович Рябов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, я Алексеевич.
– Удивительно. Мы почти тёзки.
От психиатра вышла женщина.
– Следующий, заходите.
Олег Александрович юркнул в кабинет. Женщина посмотрела на Вольского и широко, злорадно улыбнулась.
– Здрасьте, здрасьте. И вы тут?!
У неё было знакомое лицо.
– Значит, не понравился мой зефир?
– Зефир? – пробормотал Вольский.
– Зефир!
– Очень понравился!
– Правда?
– Да.
– Но вы вчера сказали, что не понравился. Так понравился или нет?
– Я перепутал. Мне в другом месте тоже дали зефир. И вот тот мне не понравился. А ваш зефир очень вкусный.
Она села рядом, ласково улыбаясь.
– Ну, вот, значит, всё хорошо.
– Конечно.
Порывшись в сумочке, она достала маленький свёрток.
– Вам.
Вольский развернул целлофан. Внутри лежал раздавленный подсохший зефир.
– Спасибо.
– Кушайте. Он без шоколада, но кушайте.
– Я потом.
– Вы забудете.
– Нет. Съем дома, с чаем.
Она счастливо улыбнулась и прослезилась.
– Дайте мне свой номер телефона. Я позвоню и напомню.
– Я забыл.
– А вы мне сейчас позвоните, и ваш номер отобразится. Телефон при вас?
Вольский послушно достал смартфон. Увидел сообщение от Саши: «Коля, это автозамена дурацкая. Ты разве не понял? Где ты сейчас?»
«На встрече. Это по работе. Скоро приеду».
– Звоните мне, – сказала женщина и положила руку ему на колено.
– Да-да.
Она продиктовала. Вольский послушно набрал. Заиграл старинный романс. Женщина нажала отбой.
– Зафиксировано, – сказала она, встала и быстро ушла.
Вольский откинулся на спинку, вытянул ноги, посмотрел на свои ботинки, пару раз свёл и развёл носки.
«Придёшь сюда вменяемым, уйдёшь чокнутым», – подумал он.
Минут через двадцать Олег Александрович вышел. Хитро подмигнул Вольскому и сказал:
– Не вешайте, нос, тёзка! И сами не вешайтесь, охахохахахоха…
Вольский зашёл в кабинет. За столом сидела старуха в круглых очках.
– Здравствуйте, – сказала она странным низко-высоким голосом. – Проходите, пожалуйста, присаживайтесь.
Вольский сел.
– Меня зовут Прохорова Людмила Ивановна. Как зовут вас?
– Николай Александрович Вольский. То есть Алексеевич.
– У вас написано «Саша» на пальце.
– Это имя жены.
– Я понимаю. Это любовь, – сказала старуха и мечтательно улыбнулась.
– Да, любовь.
– Что вас беспокоит? Расскажите, Николай Алексеевич.
Её голос взлетал до невыносимого фальцета и тут же опускался, становясь басом.
– Это сложно и непонятно.
– Смелее. Уверена, всё не так страшно. Мы во всём разберёмся.
– А бывает так, что симптомом психического заболевания могут быть сильные боли?
– Что у вас болит?
– Живот. Точнее правый бок.
– Выпиваете?
– Нет. Совсем не пью.
– Наркотические препараты?
– Нет-нет, что вы! Я даже таблетки стараюсь лишний раз не пить. Только в крайнем случае.
– Расскажите, что вас беспокоит кроме боли. Возможно, тут нет связи. И вам придётся обратиться к терапевту.
– Уже был.
– Что он сказал?
– Они сами толком не знают. Возможно, камень.
– Ну, вот, значит, камень. Предположим, так и есть. А кроме камня?
– Кошмарные сны. В одном из них я убил и изнасиловал женщину.
– Именно в таком порядке?
– Кажется, да.
– Какая-то ваша знакомая?
– Нет. Не уверен.
– Было приятно?
– Было страшно.
– Николай Алексеевич, кошмарные сны – это, в общем, нормально.
– Потом появился голос, – сказал Вольский.
– Расскажите.
– Это, конечно, всё будет звучать безумно.
– Ой, как страшно!
– Голос в голове требует, чтобы я совершал всякие плохие поступки, а если я их не совершаю, он меня пытает. Начинаются невыносимые боли.
– А голос мужской или женский? Он вам знаком?
– Не знаком. Голос мужской. Обычный.
– Что он конкретно требует?
– Например, чтобы я убил Принца Альберта или хотя бы засунул палец ему в задницу. Ещё требовал, чтобы я убил кота. Избил кондуктора. Оттаскал за волосы старуху в трамвае.
– А принц Альберт, он же, кажется, живёт в Бельгии. Или Англии? К сожалению, не помню. Но всё равно, сложно осуществить требование голоса.
– Принц Альберт – это собака, мопс.
– Вот оно что! Как же вы ведёте себя в эти моменты?
– Я держусь. Зла никому не делаю. Терплю боль. К счастью, она быстро проходит. Этот голос, он как будто засыпает постоянно. Но ненадолго.
– Хм, – сказала Людмила Ивановна. – А чем вы занимаетесь, Николай Алексеевич?
– Ну, разным.
– Это понятно. Где вы работаете?
– Официально я безработный. Но вообще я писатель.
– Вы пишете романы?
– Я пишу в основном всякие статьи в интернет. За деньги, понимаете?
– То есть вы копирайтер, – сказала старуха, улыбнувшись.
Вольский подумал, что зубы у неё вставные.
– Если угодно, копирайтер. Я предпочитаю – технический писатель.
– Николай Алексеевич, я не хотела вас обидеть.
– Ничего страшного. Вы не обидели.
«А, вон ты куда пришёл», – сказал голос.
Вольский замер.
– У вас дети есть? – спросила Людмила Ивановна.
– Что? Нет. А что?
– А супруга ваша чем занимается?
– Она… Это… Она бывшая гимнастка.
«Откуси старухе нос».
– Я его прямо сейчас слышу, – сказал Вольский.
– Вы сейчас слышите голос? А что он говорит?
– Не могу передать.
– Почему?
– Это страшно.
– Он требует, чтобы вы меня изнасиловали? – сказала старуха, поправляя очки.
– Вроде того.
– Точнее.
– Он требует, чтобы я откусил вам нос.
Она немножко отодвинулась.
– А живот болит?
– Пока нет.
«Einen Moment», – сказал голос почти ласково.
На этот раз боль была другой. Как будто ему распороли живот и насыпали туда раскалённых камней. Вольский закричал и грохнулся на колени.
– Держите себя в руках, Николай!
Людмила Ивановна выбежала из-за стола и встала на безопасном расстоянии, поближе к двери.
– Ооооооо!
– Контролируйте голос! Заставьте его молчать!
«На четвереньки, собачка! Цапни её за ногу!»
– Ааааааа!
– Прикажите, чтобы он замолчал! Вы – хозяин!
Вольский свернулся в позу эмбриона. Перед глазами всё плыло. Голос старухи был едва слышен. В отличие от того, что звучал в голове. В какой-то момент Вольскому показалось, что он лежит не на полу, а на потолке. Старуха суетилась и кричала где-то далеко внизу. «Вот бы сейчас умереть», – слабо подумал Вольский. Потом он ненадолго отключился и увидел себя плывущим в каноэ по широкой прозрачной реке, текущей среди леса. На берегу росли высокие, мощные клёны. «А, это, наверное, Канада», – догадался Вольский. Вспомнил, что в Монреале живёт его бывшая любовница, эмигрировавшая лет десять назад. Или в Ванкувере?
Но видение быстро исчезло. Вольский открыл глаза. Старуха лила ему на голову воду из чайника. Он зажмурился, закашлял и сел.
– Николай, что вы намерены сейчас сделать? – спросила Людмила Ивановна, отступая.
– Ничего, – пробормотал он, вытирая лицо. – Пойду, наверное.
– А боль? Голос? Что он сейчас говорит?
Голос молчал. И боли не было.
– Ничего. Наверное, уснул.
– Вы меня не обманываете?
– Что со мной происходит? – спросил Вольский. – А может, это и правда демон?
– Какой такой демон? – прищурилась Людмила Ивановна.
– Мне сказали, что во мне сидит демон.